Когда живешь в огромном многонациональном городе, в сутолоке повседневных дел начинаешь уставать, постепенно выдыхаешься и превращаешься в абстрактного гражданина мира.

Но мы русские люди, и нам нужны силы.

Поэтому мы отправляемся в путешествие в древний очень и очень русский город Владимир.

Лучшее время для путешествий в старые русские города — это зима. Зима, само по себе сказочное время года. Снег на деревьях, крышах домов и куполов храмов.

Владимир основан в 990 году новгородским и киевским князем Владимиром Святославовичем, тем самым былинным князем Владимиром Красное Солнышко, известным также как Владимир Святой, Владимир Великий, Владимир Креститель. Ведь при нем состоялось крещение Руси.

Владимир с его древним Успенским собором — это великий город. Город-символ. Самое, что ни на есть русское знамя.

Как и всякий великий мистический город, Владимир расположен на холмах, девяти холмах.

Поэтому Владимир с его храмами на вершинах и по склонам холмов чрезвычайно живописный город.

Во Владимире много достопримечательностей, хватает музеев, есть картинные галереи. 

Большую часть путешествия мы решили посвятить прогулкам по старому Владимиру, пропитаться духом старого русского города.

С железнодорожной станции мы подымаемся наверх к Рождественскому монастырю.

Владимир — это старый город с 1000-летней традицией городской жизни с ее уютом и комфортом.

Улицы старого города Владимира с церквями и каменными домами 19 века на улицах очаровывают.

Провинциальный покой владимирских улиц.

Княгинин монастырь. Основан в 1200 году Великим князем Всеволодом Большое Гнездо по настоянию его супруги Марии, дочери чешского князя Шварна. 

Княгинин монастырь — родовая усыпальница княгинь и княжеских дочерей Владимирского княжеского дома. Здесь похоронены жена и дочь Александра Невского.

На фото изящная Никитская церковь.

Древний Успенский собор с фресками Андрея Рублева.

Интересная скульптурная группа. 

Вот, например,сыщик, или по старинному, филёр.

Постепенно опускаются зимние сумерки. 

Так вот в городе Владимире долгими зимними вечерами так же светло, а может быть, даже светлее.

Прогуляемся по Георгиевской улице.

Дмитриевский собор звездолетом летит во космическом мраке времен.

Наше путешествие подходит к концу

Мы любим тебя, славный город Владимир!

Мы желаем людям всех национальностей посетить свои родные места и пережить чувство огромной благодарности нашим предшественникам.

Мы просто русские люди, и в этом наша Сила.

Путешествие в город Владимир.

Источник: http://www.strannik-sergey.ru/0-Russian/Vladimir-2016-12/2016-12-18-Vladimir.html

Когда живешь в огромном многонациональном городе, в сутолоке повседневных дел начинаешь уставать, постепенно выдыхаешься и превращаешься в абстрактного гражданина мира.

Но мы русские люди, и нам нужны силы.

Поэтому мы отправляемся в путешествие в древний очень и очень русский город Владимир.

Лучшее время для путешествий в старые русские города — это зима. Зима, само по себе сказочное время года. Снег на деревьях, крышах домов и куполов храмов.

Владимир основан в 990 году новгородским и киевским князем Владимиром Святославовичем, тем самым былинным князем Владимиром Красное Солнышко, известным также как Владимир Святой, Владимир Великий, Владимир Креститель. Ведь при нем состоялось крещение Руси.

Владимир с его древним Успенским собором — это великий город. Город-символ. Самое, что ни на есть русское знамя.

Как и всякий великий мистический город, Владимир расположен на холмах, девяти холмах.

Поэтому Владимир с его храмами на вершинах и по склонам холмов чрезвычайно живописный город.

Во Владимире много достопримечательностей, хватает музеев, есть картинные галереи. 

Большую часть путешествия мы решили посвятить прогулкам по старому Владимиру, пропитаться духом старого русского города.

С железнодорожной станции мы подымаемся наверх к Рождественскому монастырю.

Владимир — это старый город с 1000-летней традицией городской жизни с ее уютом и комфортом.

Улицы старого города Владимира с церквями и каменными домами 19 века на улицах очаровывают.

Провинциальный покой владимирских улиц.

Княгинин монастырь. Основан в 1200 году Великим князем Всеволодом Большое Гнездо по настоянию его супруги Марии, дочери чешского князя Шварна. 

Княгинин монастырь — родовая усыпальница княгинь и княжеских дочерей Владимирского княжеского дома. Здесь похоронены жена и дочь Александра Невского.

На фото изящная Никитская церковь.

Древний Успенский собор с фресками Андрея Рублева.

Интересная скульптурная группа. 

Вот, например,сыщик, или по старинному, филёр.

Постепенно опускаются зимние сумерки. 

Так вот в городе Владимире долгими зимними вечерами так же светло, а может быть, даже светлее.

Прогуляемся по Георгиевской улице.

Дмитриевский собор звездолетом летит во космическом мраке времен.

Наше путешествие подходит к концу

Мы любим тебя, славный город Владимир!

Мы желаем людям всех национальностей посетить свои родные места и пережить чувство огромной благодарности нашим предшественникам.

Мы просто русские люди, и в этом наша Сила.

Путешествие в город Владимир.

Источник: http://www.strannik-sergey.ru/0-Russian/Vladimir-2016-12/2016-12-18-Vladimir.html

Когда я добралась до автобусной остановки, позитивные слова были последней вещью, которую я бы хотела услышать. День не задался, моя старая машина не завелась, я опаздывала, и мне пришлось бежать на автобус. Такси тоже исключалось, так как после потери работы я еле сводила концы с концами. И в довершение ко всему ветер растрепал мои тщательно уложенные волосы.

Но вселенная распорядилась иначе. Я увидела ее издалека – улыбающуюся пожилую даму. Приблизившись и напевая что-то, она заговорила со мной. У меня не было никакого желания с ней общаться. Но что я могла сделать…
- Доброго вам утра, - сказала она.

Родители учили меня уважать пожилых людей, поэтому мне пришлось поддержать разговор. И как оказалось – не зря. Дама оказалась очень умной и забавной. Рассказ о ее жизни перевернул мое сознание. 

Она работала консультантом и специализировалась на положительном мышлении. Женщина занималась обучением персонала различных компаний, и особое внимание уделяла в своих тренингах положительным словам. Многие люди не обращают внимания на то, насколько сильны слова, которые они используют, влияют на их эмоции. 

Если вы используете негативные слова, то и чувствовать вы себя будете негативно. Например, вместо того, чтобы сказать «Я ненавижу красные автомобили», вы можете произнести «Я люблю синие автомобили». 

Нужно концентрироваться на положительных словах и говорить о том, что вам нравится, вместо того, чтобы говорить о том, что вы не любите. В большинстве случаев это привычка, которую мы не замечаем. 

А затем пожилая дама поведала о забавном случае, который с ней произошел. Ее пригласили в большую корпорацию прочитать лекцию сотрудникам. Несколько недель она готовила материалы, и даже купила по такому случаю новый костюм. Правда, юбка оказалась великовата, но пиджак сидел идеально. 

И вот, глубоко вдохнув, она выходит на сцену. И уже на середине, замок юбки расстегивается, и юбка соскальзывает вниз. Аудитория таращится на консультанта, который собрался говорить о позитивных словах, и стоит посреди сцены с юбкой, болтающейся на коленках. И что же она сделала? Повернувшись к замершей аудитории, она сказала: «Надеюсь, я привлекла ваше внимание? И вы уверены, что консультант по позитиву не сможет найти положительных слов в данной ситуации?». 

«Попробуйте», - сказал кто-то из зала. И дама ответила: «Положительное в данной ситуации то, что я теперь знаю, как выглядит самая неловкая и досадная ситуация в моей жизни. Я ее только что испытала и мне теперь не придется ничего бояться». 

Зал зааплодировал. Я представила себе всю эту ситуацию воочию и засмеялась. А дама, сказав: «Вот и отлично!», достала из сумочки записную книжку, заполненную улыбающимися смайликами, и нарисовала там еще один. 

Видя мой недоумевающий взгляд, она объяснила, что это ее дневник позитивных слов, куда она записывает их результат. Видя, что человеку на душе очевидно плохо, она старается сказать что-то положительное и приятное, чтобы человек улыбнулся. И когда у нее это получается, она рисует смайлик. 

Весь дневник был полон маленьких улыбающихся смайликов, их там было тысячи. Дама объяснила, что семьи у нее нет, и она предпочитает провести последние годы жизни, распространяя улыбки, а не сидя в одиночестве дома. И она занимается этим потому, что это заставляет чувствовать себя лучше не только людей, но и ее саму.

Вскоре подъехал автобус, мы попрощались, и дама продолжила свой путь под ярким красочным зонтом с надписью «Какой чудесный день!». Я ехала в автобусе, глубоко погруженная в свои мысли, когда почувствовала на себе чей-то взгляд. Напротив меня сидела маленькая девочка с мамой. Малышка держала в руках очень старую тряпичную куклу. 

Было очевидно, что мать не может позволить покупку новых красивых игрушек. Она улыбнулась мне, видя, что дочка смотрит на меня. А я сказала девочке: «Какая чудесная у тебя кукла! Я таких красивых кукол никогда не видела!». 

Девочка посмотрела на тряпичную куклу, потом на меня, и такая счастливая улыбка, каких я в жизни не видела, озарила ее лицо. А я достала свой ежедневник и нарисовала два улыбающихся смайлика.

источник

Источник: http://www.strannik-sergey.ru/0-Russian/Yaroslavl-2010-10/2010-10-Yaroslavl.html

Источник: http://www.strannik-sergey.ru/0-Russian/Yaroslavl-2010-10/2010-10-Yaroslavl.html

Многие ялтинцы знают этот дом, расположенный на Ломоносовском бульваре, 27: одни когда-то ходили сюда в детский сад, другие сегодня получают здесь социальную помощь и поддержку. А до 1917 года здание, как и большой земельный участок вокруг него, принадлежало семье графа Ивана Григорьевича Ностица, генерал-лейтенанта, участника Кавказской войны, выдающегося фотографа-любителя.

В Форосе сохранился роскошный особняк крупнейшего во времена Российской империи чайного и фарфорового короля графа Александра Кузнецова. Александр Григорьевич был внуком А. Губкина, который владел плантациями чая в Индии и на Цейлоне.

Дворец Кузнецова построен в 1889 году по проекту архитектора Биллианга из серого гаспринского камня в стиле русского классицизма, отличается простотой и строгостью форм.

Здание, окруженное с юга мощной каменной террасой, получилось очень стильным и симпатичным, удачно вписалось в окружающий ландшафт. Интерьеры особняка тоже весьма привлекательны и отличаются изысканностью и строгим стилем — резные мраморные лестницы, изящные окна и двери, камины из каррарского мрамора, великолепный паркет. Особо впечатляют 15 великолепных настенных панно с пейзажами средней полосы России Ю.Ю. Клевера. Эти панно нарисованы на холсте, который приклеен на сырую штукатурку. 

Строгую красоту особняка Кузнецова подчеркивает роскошь парка. Кузнецов перепланировал заложенный в 1834 году парк. Здесь собрано свыше 200 видов и форм деревьев и кустарников, не только характерных для Крыма, но и экзотических: пальмы, магнолии, секвойи, кедры, сосны, пинии, кипарисы, пихты.

Особенно примечателен «райский уголок» с живописным каскадом из шести маленьких озёр.

После смерти А.Г. Кузнецова в 1895 году усадьба перешла в собственность промышленнику к К.К. Ушакову и его сыну Г.К. Ушкову.

В его доме в 1916 году писатель А. Горький и певец Ф. Шаляпин шесть недель работали над автобиографической книгой о Шаляпине «Страницы из моей жизни».

В советские времена имение стало санаторием Управделами ЦК КПСС для номенклатурной элиты. Во дворце сейчас размещена библиотека и конференц-зал санатория «Форос».

100 лет назад, 26 октября 1911 года, российский император Николай II принимал в Ливадийском дворце пилотов-авиаторов. Это были первые выпускники первой в России авиационной школы, начавшей свою работу годом ранее в Севастополе.
 

Появление школы летчиков в Севастополе связано с именем великого князя Александра Романова — по его инициативе в России начал создаваться воздушный флот и был образован Отдел воздушного флота (ОВФ). По замыслу ОВФ первая школа военных летчиков должна была размещаться в Гатчине, под Петербургом. Однако заказанные во Франции самолеты прибыли не в июне, как предполагалось, а в сентябре. Но осенью и зимой на самолетах того времени под Петербургом из-за погодных условий летать было бы невозможно. В поисках летной погоды приняли решение временно организовать школу в Севастополе. На Лагерном поле (оно же Куликово) построили деревянный ангар на шесть самолетов и установили три разборных парусиновых ангара. Первоначально авиационный парк школы насчитывал восемь самолетов французского производства. Первый набор учеников состоял из 30 человек.
 

Открытие Севастопольской авиашколы. Ноябрь, 1910 г.

Торжественное открытие Севастопольской авиационной школы ОВФ состоялось 11 ноября 1910 года. Через пять дней вышел в свет первый номер нового Севастопольского авиационного иллюстрированного журнала. Вот как описывалось открытие школы на его страницах:

С 9 часов утра начались подъемы и продолжались, с небольшим перерывом для обеда, до наступления темноты.

Надо сказать, что эти первые подъемы были невысоки и недолги —

200–300 метров, 8–10 минут. Правда, самолеты авиашколы поднимались в небо до 60–70 раз в день.

Условия Севастополя оказались чрезвычайно благоприятными для деятельности авиационной школы, и, открывавшаяся как временная, она стала постоянной. Разве что перебазировалась севернее Севастополя, в район реки Качи, почему и стала называться (сначала неофициально) Качинской. А ее выпускников называли качинцами.

Аэрогородок Качинской авиационной школы (здания сохранились до наших дней)

На должность главного инструктора первой авиашколы великий князь пригласил первого летчика России — знаменитого Михаила Ефимова. Его имя в те годы было у всех на слуху, российская пресса писала о нем много и охотно, даже в стихотворной форме:

Он простодушен, как ребенок.
Стал авиатором с пеленок.
Он ветру верен, звездам верен,
На Марс отправиться намерен...

Правда, эти безыскусные строки не совсем верны — «с пеленок» Ефимов скорее был мотоциклистом. Во всяком случае, еще во время учебы в Одесском железнодорожном училище он увлекся велоспортом, а в 1907 г. приобрел мотоцикл «пежо» и стал чемпионом России по мотоциклетному спорту. Как мотогонщик Ефимов наверняка со временем поставил бы и другие рекорды, но после того, как он увидел полеты гастролировавших в Одессе французских авиаторов, в его жизни появилась новая мечта. В 1909 г. Ефимов уехал во Францию для обучения в аэроклубе и стал первым русским, получившим диплом пилота. Пионер французской авиации легендарный Анри Фарман считал Ефимова своим лучшим учеником и именно ему поручил обучать пилотажу французских офицеров. Так что к тому моменту, когда Ефимов возглавил Севастопольскую авиашколу, у него имелся опыт не только авиатора, но и педагога. Кроме того, он оказался хорошим администратором. Когда после торжественной церемонии открытия авиашколы великий князь пожелал осмотреть летное поле, Ефимов предложил свой автомобиль. Когда машину несколько раз тряхнуло, он тактично заметил: «Обратите внимание, Ваше Высочество, как мал и неудобен аэродром. Нужна более подходящая площадка». «Это исправимо», — ответил великий князь, и через полтора года школа была перебазирована на более удобный аэродром, расположенный за долиной реки Кача. А вот с учениками отношения у главного инструктора подчас складывались сложные. Большая часть его подопечных принадлежали к высшему сословию. Ефимов же был выходцем из низов (его отец работал слесарем), и некоторые из учеников смотрели на учителя сверху вниз.

Авиатор Михаил Ефимов (ставший впоследствии первым главным инструктором Севастопольской авиашколы) в кабине биплана «фарман»

После революции Ефимов принял сторону большевиков. В июле 1919-го летчик отступил вместе с Красной армией из Крыма в Одессу. А через месяц при неожиданном захвате части Одессы белогвардейским десантом был убит. Арестованного летчика вывезли в шлюпке в море. Офицер, командовавший шлюпкой, предложил ему добраться вплавь до берега, обещая не стрелять. Ефимова развязали, он нырнул — и вслед ему тут же раздались выстрелы...

Поначалу в работе авиашколы не все было гладко — самолеты все-таки были совершенно новым, для многих непонятным видом техники. Вот, например, выдержки из приказов начальника школы в 1911 году:

За последнее время было несколько случаев, когда летчик при спуске самолета «блерио» гоночного типа, видя, что его наносит на какие-нибудь местные предметы, на ходу выскакивал из самолета, причем каждый раз летчик получал тяжелые увечья. Между тем практика школы ОВФ показала, что при ударах о местные предметы ломаются самолеты, но летчики остаются невредимы, поэтому, безусловно, воспрещаю на ходу выскакивать из самолетов.

И еще:

Весьма важно, чтобы у ученика была каска и он твердо знал, что при полете на «фармане» при спуске при малейшем треске аппарата ему надлежит поднять ноги вверх; многие случаи падения с самолетами показали, что исполнившие указанные правила точно никогда не получали тяжелых повреждений.

Однако не только сами ученики подчас с трудом осваивали летную науку, но и с преподаванием поначалу не все обстояло благополучно. Один из первых выпускников школы вспоминал:

Обучение полетам велось без всяких объяснений: до всего надо было доходить своим умом и ощущениями... Продуманного и систематизированного метода обучения полетам в школе не существовало, инструкторы действовали «кто во что горазд»... Неуверенность, неизведанность и неизвестность порождали у немалого числа летчиков страх перед полетом.

Впрочем, все эти трудности первого периода вскоре удалось преодолеть, и Севастопольская школа авиации стала выпускать квалифицированных военных летчиков.

Торжественная церемония встречи Николая II в Ливадийском дворце с первыми выпускниками Севастопольской авиашколы. Октябрь, 1911 г.

Татьяна Шевченко, «События»

Источник

Сейчас лишь знатоки могут сказать, кто стоял у истоков Императорского воздушного флота. Многие, например, не знают, что колыбелью этого флота был Севастополь, что первая российская авиашкола и первый серийный авиазавод появились у нас в Крыму. И это неудивительно, ведь даже имя человека, который создал воздушный флот, старательно вымарывалось на протяжении многих лет из учебников истории.

Утром 16 сентября 1910 года вокруг Куликова поля, на окраине Севастополя, собрались едва ли не все жители города. На краю поля стоял аэроплан «Антуанетта». Но зрители были уверены, что эта французская этажерка, за которую отвалили немалые деньги, никогда не взлетит.

Высокий офицер в морской форме взобрался в кабину, механик раскрутил пропеллер и отбежал в сторону. Люди, затаив дыхание, наблюдали, как аэроплан покатился по зеленому полю и вдруг, оторвавшись от земли, поднялся в воздух. Тысячеголосое «ура» заглушило рокот мотора, вверх полетели фуражки и шляпы.

Аэропланом управлял лейтенант Черноморского флота Станислав Дорожинский, который по праву считается первым военным летчиком России. Он родился в 1879 году в Подольской губернии. В 1901 году окончил Морской кадетский корпус и служил на эскадренном броненосце «Синоп». С июня 1908 года командовал миноносцем №264. В июле 1909 года был назначен начальником воздухоплавательного парка Морских сил Черного моря. В сентябре был командирован в Париж для обучения летному делу. 4 июля 1910 года Дорожинский завершил обучение в авиационной школе Франции и получил диплом №125.

Но воздухоплавательный парк, который он возглавлял, имел лишь несколько воздушных шаров, да и то в нерабочем состоянии. При этом на телеграмме Дорожинского с предложением приобрести аэроплан «Антуанетта» командующий Черноморским флотом вице-адмирал В. Сарнавский сделал запись: «За неимением точных указаний, а также и того, на каком основании лейтенант Дорожинский до сих пор находится во Франции, я не считаю себя вправе делать какие бы то ни было денежные переводы».

У вице-адмирала были все основания отказаться от покупки аэроплана. На его рабочем столе лежало донесение военно-морского атташе во Франции: «Не только теперь, но и в ближайшем будущем аэроплан не в состоянии будет завоевать воздух над поверхностью моря. Все силы и средства должны быть обращены на эскадры, так как лишь в них действительная сила флота. Все побочные средства флота есть его паразиты, живущие за счет главного органа — боевых эскадр».

Деньги на приобретение двух аэропланов Дорожинскому дал великий князь Александр Михайлович — внук императора Николая I, двоюродный брат императора Александра III и двоюродный дядя императора Николая II.

Сейчас всех Романовых принято мазать одной краской — белой или черной, но люди они были разные. Александра Михайловича Романова на флоте считали своим. Он родился 1 апреля 1866 года. После окончания Морского кадетского корпуса служил на Балтийском флоте — был старшим офицером на броненосце «Адмирал Апраксин», командовал миноносцем «Ревель». После перевода на Черноморский флот успешно командовал броненосцем «Ростислав». Александр Романов очень не любил, когда его называли великим князем. Своему сыну он писал: «Мой милый Дмитрий! Пожалуйста, помни, что в том положении, в которое мы поставлены от рождения, недопустима критика или насмешка над людьми. Положение, в каком мы находимся, накладывает на нас массу обязанностей по отношению к другим, и надо, чтобы люди нас уважали не за положение, а за то, что мы есть».

В 1899 году после производства в контр-адмиралы Александр Михайлович был назначен заместителем командующего Черноморским флотом. Возмутившись откровенным воровством, процветавшим в морском ведомстве, он обратился к императору с предложением реформировать флот. Николай II, по своему обыкновению, оставил все как есть, ограничившись смещением с должности проворовавшегося министра Чихачева. В ответ контр-адмирал Александр Романов подал прошение об отставке.

С началом Русско-японской войны, в которой российский флот потерпел сокрушительное поражение, великий князь Александр Михайлович организовал по всей России сбор пожертвований для строительства новых военных кораблей. На собранные деньги были построены 19 крейсеров и 4 подводные лодки. Корабли назывались по имени главных жертвователей: «Украина» (жители Малороссии), «Москвитянин» (Москва и Московская губерния), «Финн» (Княжество Финляндское). Также были «Амурец», «Уссуриец», «Сибирский стрелок», «Донской казак» и «Генерал Кондратенко» (на последний собрали деньги защитники Порт-Артура). Властитель Бухары выложил 700 тысяч рублей, а потому новый миноносец назвали «Эмир Бухарский». А еще было название «Трухменец», причем никто не знал, откуда оно взялось, до тех пор, пока в Кронштадт не приехала делегация туркмен.

Строительством подлодок ведал выпускник Морской академии капитан Лев Мациевич, который на адресованные в правительство записки о необходимости создания не только водного, но также и воздушного флота получал неизменный ответ: «Усовершенствование способов передвижения в воздушном пространстве должно составлять преимущественно предмет частной самодеятельности».

Так бы и плелась Россия в хвосте мирового авиастроения, если бы Мациевичу не пришла в голову мысль обратиться к Александру Романову.

Тот со свойственной ему энергией взялся за дело. В феврале 1910 года на очередном заседании комитета по сбору добровольных пожертвований Романов убедил членов комитета использовать деньги, оставшиеся от строительства кораблей (880 тысяч рублей), на закупку аэропланов и создание в России авиационной школы. «Теперь все страны вступили в эру авиации, — сказал великий князь в своем выступлении. — У нас же в России авиация лишь начинает делать первые шаги. Мы должны торопиться, чтобы не оказаться еще раз уязвленными благодаря неполноценности нашего вооружения. В будущих войнах не может быть победы без воздушного флота».

Военный министр Сухомлинов, к которому великий князь обратился с предложением направить на обучение во Францию несколько офицеров, долго смеялся, но все же дал свое согласие. В марте 1910 года во Францию в авиашколы Блерио и Фармана были командированы шесть офицеров и шесть нижних чинов. Руководителем группы пилотов был назначен капитан Мациевич, который писал из Парижа: «Теперь я летаю на «Фармане», умею на «Соммере», по приезде в Севастополь начну учиться на «Блерио», а затем займусь проектированием нового аэроплана». Тем временем на окраине Севастополя, на Куликовом поле, где располагался лагерь пехотной дивизии, вовсю шло строительство учебных корпусов и ангаров.

Первые семь аэропланов прибыли в Петербург в сентябре 1910 года. Перед тем как отправить их в Крым, великий князь Александр Михайлович благоразумно решил продемонстрировать новую технику и мастерство пилотов высшим сановникам Российской империи. Расчет оправдался — после того как капитан Мациевич на своем «Фармане» поднял в воздух председателя Государственной Думы Гучкова, а затем премьер-министра Столыпина, те стали большими энтузиастами авиации. К сожалению, первое в России авиа-шоу было омрачено гибелью Льва Мациевича — на высоте 400 метров его биплан буквально развалился на части.

11 ноября 1910 года в Севастопольской авиационной школе началась подготовка военных летчиков. Председателем совета школы был назначен начальник службы связи Черноморского флота капитан 2-го ранга Вячеслав Кедрин. Первым начальником школы стал подполковник Генерального штаба Сергей Одинцов, установивший в 1910 году всероссийские рекорды дальности (Санкт-Петербург — Таганрог), продолжительности (свыше 40 часов) и высоты (6400 м) полета на сферическом аэростате. Комиссия под председательством великого князя Александра Михайловича установила для выпускников школы жесткие требования — на крайне ненадежных аэропланах они должны были уметь летать над горами и морем, а также в туман, в дождь, ночью и при ветре скоростью 8 метров в секунду.

Весной три аэроплана уже сопровождали Черноморскую эскадру, вышедшую в море, причем один из летчиков бросил на палубу броненосца «Иоанн Златоуст» пару апельсинов. Командующий флотом вице-адмирал Сарнавский — тот самый, который пожалел денег на «Антуанетту», был настолько этим потрясен, что попросил морского министра немедленно оснастить корабли орудиями для отражения атак аэропланов.

26 октября 1911 года в Севастопольской военной авиационной школе состоялся первый выпуск. Все наперебой хвалили выпускников, а великий князь Сергей Александрович заметил: «Отдавая должное отваге наших офицеров-летчиков, необходимо подчеркнуть искусство нашего низшего состава — работу нижних чинов. В школе перебывали многие иностранные агенты, и все задавали один и тот же вопрос: кто мастера? Предполагая, конечно, что таковыми в школе состоят или англичане, или французы, — не хотели верить, что мастера у нас свои — русские солдаты. Работа наших мастеров поистине изумительна!»

Князь неслучайно упомянул мастеров — как раз в это время он буквально с нуля организовывал в России производство аэропланов. Денег на это катастрофически не хватало, а потому приходилось рассчитывать только на меценатов. Первым откликнулся одесский банкир и предприниматель Артур Анатра, который в 1913 году построил в Одессе небольшой завод. Поначалу на этом заводе собирали лицензионные аэропланы «Фарман» и «Ньюпор», но через два года освоили производство своих самолетов. Для их изготовления Артур Анатра построил в Симферополе новый завод, из ангаров которого до 1917 года вышли 170 современных для того времени бипланов серии «Анатра». Этот завод был ликвидирован в 1922 году.

С началом Первой мировой войны великий князь Александр Михайлович был назначен командующим ВВС Западного фронта. Позже в эмиграции он с горечью вспоминал о последней встрече с императором: «Я докладывал ему об успехах авиации, но видел, что он хочет только, чтобы я поскорее ушел и оставил его одного с его мыслями. Когда я менял тему и пытался обсуждать политическую жизнь в стране, пустота и холодность появлялись в его глазах — выражение, которого я никогда ранее не видел на протяжении четырех десятков лет нашей дружбы. «Вы, кажется, не поддерживаете ваших друзей, Ники?» — сказал я полушутливо. «Я не верю никому больше, кроме моей жены», — ответил он ледяным тоном и отвернулся к окну».

После Февральской революции Александр Михайлович написал сыну: «Временное правительство находит, что великие князья не могут оставаться на командных должностях, и я принужден был, как и другие, подать в отставку. Я так слился с авиационным делом, полюбил всех летчиков, как своих родных детей, и вот как раз теперь, во время полного брожения умов, мне не позволяют служить. Оскорбительно и больно». После увольнения из армии князь оказался в Киеве, но вскоре ему вместе с семьей удалось уехать в крымское имение Ай-Тодор. Там Александра Михайловича очень позабавило, что комиссар Временного правительства в апреле титуловал его «бывшим великим князем Александром», в мае — «адмиралом Романовым», а в июне обращался к нему просто как к «гражданину Романову».

В Крыму Александра Михайловича едва не расстреляли. Спас его член Севастопольского совета матрос Задорожный, который в 1916 году служил в авиационной школе и хорошо знал великого князя. Когда представители Ялтинского совета требовали выдать им семью Романовых, Задорожный неизменно отвечал: «Покажите мне ордер товарища Ленина, и я выдам вам заключенных. Я принадлежал к партии еще в то время, когда вы сидели в тюрьме за кражу».

Россию Александр Романов вместе со своей семьей, дочерью Ириной и ее мужем Феликсом Юсуповым покинул в 1920 году на британском крейсере «Форсайт». Позже он рассказывал: «Крейсер увеличивал скорость, и был виден лишь Ай-Тодорский маяк. Он был построен на земле, которую мои родители и я возделывали в течение последних сорока пяти лет. Мы выращивали на ней сады и трудились в ее виноградниках. Моя мать гордилась нашими цветами и фруктами. Мои мальчики должны были закрываться салфетками, чтобы не запачкать рубашки, кушая наши великолепные сочные груши. Было странно, что, утратив так много лиц и событий, память моя сохранила воспоминание об аромате и вкусе груш из нашего имения в Ай-Тодоре. Но еще более странно было сознавать, что, мечтая 50 лет своей жизни об освобождении от стеснительных пут, которые на меня налагало звание великого князя, я получил, наконец, желанную свободу на английском корабле».

Александр Михайлович Романов умер в Париже в 1933 году, успев опубликовать замечательные воспоминания о своей жизни. Первый военный летчик России Станислав Фаддеевич Дорожинский, который тоже оказался в эмиграции, пережил его на 27 лет.

Евгений Княгинин, «1К»